Имя Достоевского, его многогранное творчество давно получили признание не только в его отечестве, но и во всех цивилизованных странах. Достоевского называют гением художественных парадоксов. Это определение можно отнести и к характеру усвоения его творческого наследия. Парадокс состоит в том, что, стремительнее удаляется время от тех лет, когда создавались знаменитые творения писателя, тем большее значение, не только в науке, но и в общественном сознании они приобретают. Особенно обострился интерес к Достоевскому в наше время — конец XX — начало XXI веков,- когда люди явственно ощутили могущество пророческого дара писателя, угадавшего все главное, что принесла новая эпоха — невиданный взлет победительного человеческого разума и сопутствующие ему признаки разрушительной бездуховности.

Достоевский — не учитель, не моралист, но он гениальный художник-аналитик, философ, страстный обличитель мирового зла, утверждающий неизбежное торжество в мире подлинно человеческих отношений. Войти в мир Достоевского — это значит приобщиться к благому делу освобождения людей от скверны аморализма, приближения к тем идеалам, которые вырабатывались лучшими умами человечества на протяжении столетий.

Все это определяет значение творчества писателя и необходимость всестороннего научного познания его глубинных основ. Подобное утверждение может показаться спорным, поскольку спорным, поскольку Достоевский не обижен вниманием критиков, литературоведов, солидных ученых и авторов смежных профессий. О Достоевском написано и пишется так много, что перечень одних только названий трудов может вместить не один солидный том. Создается впечатление, что о нем давно все главное сказано и ничего принципиально нового добавить нельзя.

Но подобное впечатление нетрудно оспорить. Многое в литературе о Достоевском устарело в теоретическом и методологическом отношении и в силу этого предано забвению. Имеется и немало суждений столь спорных или явно ошибочных, с которыми не может быть прекращена научная полемика. Наконец, в обширном творческом наследии писателя имеются «белые пятна», не изученные или недостаточно исследованные аспекты. К такой малоисследовательской области относится и избранная нами тема. Понять значение фантастики в творчестве Достоевского долгое время мешало предвзятое отношение к этому виду художественного мышления.

Долгое время считалось, что фантастика — это преимущественно область мифологии и фольклора, а вот присутствие ее в художественной литературе, если не игнорировалось, то не принималось как нечто эстетически значимое. Исключением являлась поэтика романтизма. А вот по мере утверждения реалистического метода, фантастические образы подвергались критическому осуждению как рудименты ушедшего в прошлое метода. Даже в тех случаях, когда критика терпимо относилась к фантастической образности в творчестве таких корифеев литературы, как Пушкин, Гоголь, Одоевский, все же собственно фантастические элементы и их функции не становились предметом исследования вследствие отсутствия серьезного интереса к этим элементам поэтики. Лишь в начале ХХ века положение меняется и роль фантастики в художественной литературе стала наконец предметом научного изучения.

Творчество Достоевского, протекающее в 40-70 е годы, падает на период активного утверждения, затем и торжества метода художественного реализма. Романтические традиции в этот период предавались забвению, а тои гневному остракизму. Фантастическая образность воспринималась в критике как нечто чужеродное, как нонсенс, нечто выбивающееся из господствующего сугубо реалистического настроя художественного мышления. Это в первую очередь объясняется крайне сдержанная оценка Достоевского критикой, в творчестве которого романтическим традициям и особенно фантастике уделялось немалое внимание. Лишь в конце XIX и начало XX веков в трудах В.С.Соловьева, Д.С.Мережковского, С.Н.Булгакова, С.Л.Франка, Н.С.Лосского, А.В.Луначарского и других ученых творчество Достоевского, было оценено должным образом как гениального художника слова, открывшего новые возможности художественного познания человека и мира. Хотя и в то время в оценке творчества писателя не было единодушия. А.Белый статью, опубликованную в 1911 году, назвал «Трагедия творчества». Считая Достоевского величайшим русским художником слова, ставя его рядом с Гоголем и Толстым, А.Белый вместе с тем видит в его творчестве крайне болезненные симптомы. «Трагедия творчества Достоевского, — пишет Андрей Белый, — в том, что он одинаково вносит в него и „громовой вопль восторга серафимов“, и свиное хрюканье; и даже имеет смелость оправдать это хрюканье устами Дмитрия Карамазова, будто и оно, хрюканье, ест природа, земля и Божество — одно. ...Тщательно выписывает он форму душевных движений; и формами их проявления у него являются любовь, ненависть, страсть, сострадание; но размер каждого душевного движения у него преувеличен до неузнаваемости, точно перед нами души нам неведомых титанов, воплотившихся в тела больных, слабых, нервно-усталых людей...»

Еще резче высказывается о Достоевском Горький. В 1913 году в статьях «О карамазовщине» и «Еще раз о карамазовщине», он дал оценку Достоевского как писателя реакционного: «Неоспоримо и несомненно, — пишет Горький, — Достоевский — гений, но это злой гений наш. Он изумительно почувствовал, понял и с наслаждением изобразил две болезни в русском человеке его уродливой историей и обидной жизнью: садическую жестокость во всем разочарованного нигилиста — и противоположность ее — мазохизм существа забитого, запуганного, способного наслаждаться своим страданием... В книгах для внимательного читателя ясны и реакционные тенденции Достоевского и все его противоречия...вся деятельность Достоевского-художника, является гениальным обобщением отрицательных признаков и свойств национального русского характера... »

В годы торжества соцреализма и его эстетики, Достоевский издавался в значительно урезанном объеме и в литературоведческих трактовках его творчества, преобладала откровенная тенденциозность, хотя, конечно, имелись исключения, на которые нами в дальнейшем будут указаны. Лишь в 60-годы определился перелом в отношении к творческому наследию Достоевского, лучшим итогом которого явилось издание полного, тщательно комментированного собрания сочинений и писем писателя в тридцати томах /1972-1990/.

Вышли в свет солидные литературоведческие труды, досконально исследующие жизненный и творческий путь писателя. Названные благотворные изменения коснулись и проблем, связанных с фантастической образностью произведения Достоевского. Большую роль в актуализации изучения этой темы сыграла монография М.М.Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского», вышедшая впервые в 1929 г., а затем, дополненная автором, неоднократно переизданная. Бахтин не останавливается специально на теме фантастического в творчестве Достоевского, но рассматривает фантастическое как основной элемент мениппеи, которая, как он доказывает, осуществляется в творчестве писателя. И такой подход открывает широкий путь для уяснения роль фантастики, ее сюжетной и функциональной роли.

Заметный вклад в исследование данной проблемы внес В.Н.Захаров, защитивший в 1975 г. Кандидатскую диссертацию о фантастике в эстетике творчества Достоевского, написавший монографию «Система жанров Достоевского», куда вошли существенные элементы диссертационного сочинения.

Немалую ценность представляют такие наблюдения за развитием данной темы в трудах С.В.Белова, Н.В.Бельчикова, Г.М.Фридлендерга, Н.М.Чиркова, С.М.Соловьева, В.Я.Кирпотина, Н.К. Савченко и других исследователей.

« Пред.		След. »