Фантастическими образами и мотивами необыкновенно богат последний, итоговый, не получивший, к сожалению завершения, роман Достоевского «Братья Карамазовы» /1881 год/. В нем имеет место широкое использование библейских мотивов, народных легенд, фантастических снов, включена в его состав и грандиозная поэма, сочиненная Иваном Карамазовым, «Великий инквизитор».

«Братья Карамазовы» — высшее достижение гения Достоевского. Это роман итогов, роман синтеза и в идейном, и в художественном аспектах. По жанру это социально-философский роман, роман-трагедия, грандиозная эпопея. Автор предполагал создать роман в двух томах, не успел осуществить свой замысел в масштабе одного тома в четырех частях, с эпилогом. По художественному методу «Братья Карамазовы» — реализм, но как говорил писатель о своем методе, — «реализм в высшем смысле». В основе содержания — документальная основа, но она переосмыслена и преобразована. Образы в нем реалистические и одновременно это образы-символы, реализм сплавлен с фантастикой.

Философской сердцевиной романа является глава «Бунт», в которой Иван гневно отвергает идею мировой гармонии. «Представь, — говорит Иван Алеше, брату, праведнику, — что ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им, наконец, мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице...и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!

— Нет, не согласился бы, — тихо проговорил Алеша.».

Человек не может примириться с несправедливостью. Он не хочет, чтобы в царстве мировой гармонии убийца обнялся с жертвой, чтобы мать замученного ребенка обнялась с помещиком, затравившем собаками ее сына. Следовательно, гармония неприемлемо морально, психологически, поскольку путь к ней лежит через кровь. А отрицание мировой гармонии влечет за собой отрицание Бога и подсказывает Ивану искушение обратиться к принципу вседозволенности.

Для развенчания этой не просто ошибочной, но гибельной философии автору и потребовался фантастический образ в 9-й главе книги 11-й, которая называется «Черт. Кошмар Ивана Федоровича».

Рассмотрение образа Черта для нас представляет особенный интерес, поскольку его художественная структура и сюжетная функция заставляют возвратиться к образу Голядкина, герою повести «Двойник». Генетическое родство этих персонажей указывает нам на преемственность самых ранних творческих идей писателя /1846 г./ с поздними, итоговыми. Структурное сходство этих персонажей состоит в том, что они являют собой художественное воплощение раздвоения сознания персонажей. И еще тем, что Голядкин-младший, и Черт как фантастические образы служат раскрытию теневых, ложных начал сознания их двойников.

Имеются между ними и различия. Если Голядкин-младший — персонаж, существующий, так сказать, объективно, его фантастический характер не подвергается сомнению, то Черт как образ все время двоится между определениями его в качестве галлюцинаций Ивана, плода его болезненного воображения, и вполне реальным воплощением, хотя фантастическая суть его при этом сохранятся. Черт в разговоре с Иваном поясняет, что как «дух» он, являясь на землю, воплощается в реального человека.

А вот другое различие имеет более существенный характер. Если негатив Голядкина-младшего локализуется в сфере лишь психической, то мышление Ивана — это грандиозная панорама общечеловеческих, можно даже сказать вселенских проблем. Иронические речи Черта не встрече с Иваном воплощает вторую сторону его сознания, развенчивающую его «бунт», идею неприятия мировой гармонии, самого Бога и приход к разрушительному постулату вседозволенности. Н.К.Савченко пишет: "Явление черта — это предел раздвоенности сознания. Черт — это символ всего прошлого, грязного и жестокого, что живет в душе человека, присосалось к нему и пытается выдать себя за суть человеческой души. Иван отчаянно отбивается от родства с чертом, хочет от него освободиться. Он воспринимает философию черта как накипь на своей душе, не случайно черт назван "приживальщиком«...но вместе с тем чувствует правду в словах черта: «я одной с тобой философии» и заставляет себя дать в антигуманности вывода «все позволено».

Богоборчество Ивана гибельно. В этом он начинает убеждаться сам, угадывая правду своего двойника. Черт прав, когда говорит, что стоит только разрушить в человечестве идею бога... и падает все прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность...

Хотя роман «Братья Карамазовы» оказался незаконченным, главная идея его выражена в нем ясно и недвусмысленно. Это идея — в верности вековым человеческим идеалам, заключающую в себе убежденность в конечной победе добра, высоких нравственных начал. В достижении этого итога художественного мышления немаловажная роль принадлежит системе фантастических образов, сочетающихся с образами реальной действительности.

« Пред.		След. »