Пути становления русской литературы ХVIII века

Преемственность является одной из важнейших закономерностей развития литературы, обусловливаемой в конечном счете самим характером исторического процесса. И несмотря на европеизацию России начала XVIII века, неправомерно говорить о разрыве петровской России с Россией допетровской. Единый процесс исторического развития не был нарушен, хотя Россия давно уже шла общеевропейским путем. Петровские реформы были красноречивым проявлением общей закономерности, сказавшейся как в области политики, так и в области культуры.

Одним из первых именно так поставил вопрос Г.А. Гуковский еще в 1927 году. Рассматривая конкретно-исторически развитие литературы, опираясь на подлинные факты, ученый указывал, что литература нового века «попадала в сферу действия старых традиций, переданных современниками Тредиаковского и Ломоносова еще XVII веком и петровской эпохой».

Но можно смело говорить о том, что влияние культурных и эстетических ценностей Запада не исключало формирование самобытной литературы, обусловленной своеобразием исторического пути России.

Главное, что было заимствовано русской культурой XVIII века, — это утверждавшееся на протяжении столетий представление о высокой общественной роли литературы, которая, наконец то, обретала самостоятельность и независимость от многих институтов власти (церковь, политические институты), хотя Петр I и проявлял практический интерес не только к картошке и мог самостоятельно купить кофе, но и к литературе, стремясь использовать литературу для нужд государства.

Литература XVIII века приобретает такое новое важное качество, как «дидактичность» или «учительство». Как отмечал Г.П. Макогоненко, «русский писатель, уверовавший в концепцию просвещенного абсолютизма, выступал в роли гражданина, который дерзал учить царствовать очередного монарха».

Главной особенностью русской литературы было то, что она создавалась усилиями индивидуальных авторов, — это и способствовало появлению нового типа писателя, чья литературная деятельность обусловливалась его личностью.

В эту пору Россия и решала самостоятельно кардинальнейшую возрожденческую проблему — проблему личности. И несмотря на влияние западной гуманистической концепции, национальный фактор в сложном историческом и культурном процессе XVIII века обусловил формирование российской идеи личности, утверждавшийся идеал человека и меру его оценки, оказав влияние на основы складывавшейся на русской почве гуманистической идеологии. Влияние этой идеологии раньше всего сказалось на художественной практике поэтов русского классицизма.

Классицизм как определенное направление сформировался раньше всего во Франции, в XVII веке. Французский классицизм освобождал человека от религиозно-церковного влияния, утверждая личность как высшую ценность бытия. Русский классицизм не просто воспринял теорию западноевропейскую, но и обогатил ее национальными особенностями.

Классицизм, начав создание национальной литературы, способствовал выработке идеалов гражданственности, сформировал представление о героическом характере, высоко поднял поэтическую культуру, включил в национальную литературу художественный опыт античного и европейского искусства, показал способности поэзии к аналитическому раскрытию душевного мира человека. Но русский классицизм начал свою историю с резко обозначившихся противоречий, которые и явились поводом говорить об особенностях русского классицизма как национального варианта общеевропейского стиля. Наиболее ярким «нарушителем» канонов классицизма был Ломоносов, который дерзко нарушил многие «правила», создав принципиально новую художественную форму оды.

Но в XVIII веке помимо «чистого» классицизма существовала и «революция в искусстве»: в России в последней трети века начинается формирование просветительского реализма и сентиментализма, вдохновлявшихся гуманизмом Возрождения и Просвещения. Такой синтез был продиктован новыми условиями, в которых классицизм не мог понять и выразить идеал человека, рожденный в ходе развертывавшейся антифеодальной борьбы.

Нужно было искусство не идеализировавшее, а объяснявшее жизнь. Таким искусством оказался просветительский реализм. В России он позволил обнажить правду крепостнической системы, гибельность рабства для всей нации (Новиков, Фонвизин, Радищев) и утвердить в обществе свободу и справедливость.

Первые успехи новый метод одержал в драматургии: комедии Фонвизина «Бригадир» и особенно «Недоросль» закладывали фундамент русского реализма. Дальнейшее развитие он получит в прозе Новикова, Фонвизина, Радищева, Крылова, которые изображали скорее общественный конфликт, драму идей, нежели семейную драму.

Особую роль в русском литературном процессе XVIII века играет творчество А.Н. Радищева (1749–1802), обозначившего переходный этап развития русской литературы от классицизма к просветительскому реализму.

Творчество А.Н. Радищева связано с традициями не только русской, но и европейской литературы Просвещения, идеалы которой были ему близки, в первую очередь, своим гуманистическим пафосом. В центре внимания автора знаменитых «Путешествий из Петербурга в Москву» находился человек, его социальные отношения, его внутренний мир, творчество и нравственность. Писателя очень волновал вопрос о «частной вольности», о личной свободе, который с конца 1776 года приобрел в крепостнической Рос-сии острое политическое содержание. Все это нашло непосредственный отклик в произведениях Радищева начала 1780-х годов, где тема «вольности» становится одной из главных.

К 1781 — 1783 годам относится создание оды «Вольность», включенной затем в текст «Путешествия из Петербурга в Москву». Создавая оду «Вольность», Радищев обратился к традиционному жанру поэзии классицизма — оде. «Предмет» радищевской оды необычен: восхваляется не государь, не выдающийся политический деятель, не полководец:

О дар небес благословенный Источниквсехвеликих дел,

О вольность, вольность, дар бесценный,

Позволь, чтоб раб тебя воспел.

Тематика, система образов, стиль оды «Вольность» — все это неразрывно связано с традициями русской гражданской поэзии XVIII века. Автор оды использовал традиции переложения псалмов и придал библейскому тексту смелый тираноборческий смысл. Знаменитое державинское стихотворение — переплетение 81-го псалма «Властителям и судиям» (1780) явилось ближайшим предшественником «Вольности».

Радищевская ода знаменовала новый этап в истории русской общественно-политической мысли и литературы. Впервые в художественном произведении с такой последовательностью и полнотой была обоснована идея правомерности народной революции.

В оде Радищева обнаруживаются определенные исторические закономерности, помогающие оценить конкретную ситуацию в крепостнической России конца XVIII века.

Итогом многолетних наблюдений и глубоких раздумий писателя стала его книга «Путешествие из Петербурга в Москву», законченная в 1790 году. Петербургский обер-полицмейстер разрешил печатать ее, приняв за невинные путевые заметки. Впоследствии А.С. Пушкин метко сказал: «Радищев — рабства враг, цензуры избежал». «Путешествие...» вышло анонимно, небольшим тиражом.

В жанровом отношении книга Радищева написана в форме путевых заметок, а главы ее поименованы названиями тех почтовых станций, на которых останавливался герой-путешественник. Это дало автору возможность широко охватить русскую действительность конца XVII века. Форма путевого дневника позволила Радищеву глубоко раскрыть мысли и чувства, переживания путешественника, передать его впечатления от увиденного.

Тщательно продумав композицию «Путешествия», придав ей внутреннюю логику, Радищев апеллировал и к разуму и к чувству читателя. Одну из главных особенностей творческого метода Радищева верно определил Г.А. Гуковский, обративший внимание на эмоциональную сторону «Путешествия...»: «Читателя должен убедить не только факт как таковой, но и сила авторского подъема; читатель должен войти в психологию автора и с его позиции взглянуть на события и вещи. „Путешествие“ — это страстный монолог, проповедь, а не сборник очерков».

Открыть глаза на вопиющее бесправие закрепощенного крестьянства, на невыносимую тяжесть самодержавного гнета, поднять «завесу с очей», увидеть и показать другим, доселе тщательно скрывавшееся истинное положение вещей в стране, — такова цель книги. Рассказ в ней ведется от имени некоего путешественника, литературный персонаж которого не следует полностью отождествлять с автором, но устами которого Радищев выражает свои взгляды.

С каждой новой главой произведения перед его читателями развертываются разнообразные, но одинаково типичные картины безобразий, неправд и произвола, безнаказанно совершающихся в самодержавно-крепостнической стране.

Для Радищева зло — не исключение, а правило самодержавно-крепостнического строя. Описывая частные проявления зла, неправды и насилия, Радищев неизменно указывает на их основной и неизбежный источник — самодержавную власть и так называемое крепостное право.

Радищев понимал, что крепостничество органически связано с самодержавием. Самодержавие наряду с крепостным рабством является второй основной мишенью книги Радищева.
Царь — «преступник изо всех первейший», главный виновник совершающегося зла — таково основное утверждение книги.

Центральным героем своего произведения Радищев сделал народ, который в его изображении — не безликая масса. На страницах «Путешествия» мы встречаем и сильных духом крестьян-пахарей, и крестьян-холопов, развращенных крепостным правом.

Осуждение уродливого быта и развращенных нравов самодержавно-крепостнической России неразрывно связано у Радищева с поисками правды и красоты, которую писатель находил в труде народа, в нравственном облике труженика.

В «Путешествии...» уделяется значительное внимание «волнениям сердца». Эта особенность нашла отражение и в языке книги, во внутренних монологах путешественника, в риторических вопросах, обращениях и восклицаниях.

Автор «Путешествия...» ясно сознавал новаторское значение своих усилий. Не только в области общественной мысли, но и в художественной литературе ему пришлось

Дорогу проложить, где не бывало следу,

Для борзых смельчаков и в прозе и в стихах.

Радищев — ближайший предвестник великих русских писателей XIX века, для большинства которых обращение к свободолюбивой теме означало воскрешение радищевских традиций.

Просветительский реализм в России приобрел особое качество — «публицистичность», которое наиболее полно позволяло отразить идейную жизнь человека, его связи с миром всеобщего, его неприятие частного, эгоистического существования и одинокого счастья.

В более поздний период (конец XVIII в.) в России появилось еще одно направление — сентиментализм, который наряду с просветительским реализмом противостоял классицизму и способствовал демократизации литературы, хотя многое и разделяло эти два направления.

Реализм, раскрывая личность, связывал ее с окружающим миром и художественно осваивал идею зависимости характера от внешних обстоятельств.

Сентиментализм превозносил человека, его чувства, ставя внутренний нравственный мир выше внешних обстоятельств, власти и быта.

Русские писатели придерживались позиции синтезирования этих направлений, провозглашая объединительной идею любви к человеку — к его внешнему быту и духовному миру. Любовь к человечеству определяла нравственную и эстетическую позицию наиболее яркого представителя русского сентиментализма — Н. Карамзина.

Таким сложным и противоречивым был один из этапов (XVIII в.) становления русской литературы, ее путь к народности и национальной самобытности. Важная проблема всего XVIII века — синтез гуманистического и народного начал — решалась от Кантемира и Ломоносова до Пушкина и, обусловленная актуальностью исторического развития России, была подхвачена XIX веком.